«Индия без слонов». Интервью журналу «Культпоход».

Индусы о нас знают мало: мы пьём водку, ходим в шубах и живём в СССР. Нам известно чуть больше: «земля поразительная контрастов и парадоксов», слоны, обезьяны, индусы, Редьярд Киплинг написал сказку «Маугли» о джунглях и мальчике, очень острая еда и индийское кино. Население Индии — это более миллиарда человек, о которых мы практически ничего не знаем. Художник Илья Комов узнал намного больше, чем обычный турист из Гоа. Его персональная выставка «Русский портрет Индии» проходит в Музее Востока. Без социальных различий и характеристик, просто портреты людей.

— Илья, как Вы оказались в Индии?

— Благодаря моему другу и меценату директору Всемирного Банка Майклу Картеру. Из Москвы он переехал  в Дели и пригласил меня к себе в гости поработать творчески. Я понимал, что с моим  английским будет непросто. Но страна превзошла все ожидания, и не писать я там не мог.

— И Вы сразу решили писать  портреты, а не натюрморт или пейзаж?

— В Индии сильное кастовое общество, там бедный никогда не станет богатым. Мне было интересно попробовать написать и тех, и других. Я сделал портреты уважаемых людей и самых простых бедняков. Накануне выставки меня предупредили, что возможна негативная реакция — индусы могут оскорбиться на то, что рядом с портретом человека из высшего общества висит портрет по сути бездомного.

— Такое отношение до сих пор сохраняется в Индии?

— В результате, выяснилось, что сохраняется на уровне традиции, так сложилось. Ко мне на выставку пришли адвокаты Верховного суда, абсолютно потрясенные, и сказали, что не знали об этих людях ничего, так как вообще их не принято замечать. И что теперь они будут использовать полученный опыт в своей практике. Практически дословно. Незадолго до выставки в галерее IIC Annexe в Нью Дели я был на приеме у Сони Ганди, которой, наоборот, очень понравилось мое обращение к простому народу. Перед открытием от нее пришло письмо: «Спасибо за Вашу любовь к моему народу, которую вы так прекрасно выразили в своих произведениях».

— Соня Ганди, высокопоставленные чиновники, а какая реакция была у простых людей?

— Вообще, работать приходилось в экстремальных условиях. Я ездил в коммуну к сикхам, ходил даже на рынок, доставал холст и начинал писать. Вокруг собиралась толпа, поднимался галдеж, шум. Приставали, попрошайничали. Многие вообще не понимали, что происходит? Несколько раз шофёр из местных, сопровождавший меня заодно  и в качестве охраны, отказывался идти со мной в наиболее опасные районы. Но творческий процесс был настолько захватывающим, что я всё равно шёл один.Каждый раз приходилось концентрироваться и писать быстро, поэтому не всегда был удовлетворен результатом…

— Значит, будет продолжение?

— Хотелось бы. Есть желание вернуться и продолжить. Например, работу над цветом. Мне лишь частично удалось передать цветовую гамму Индии, настолько она насыщенная, яркая.

— Откуда такое пристрастие к цвету?

— Наверное, с детства. Больше всего радости было, когда дарили фломастеры и цветные карандаши. Мама работала в «Моспроекте» и приносила огромные белые листы, я рисовал. А потом мне повезло — учился у Таира Теймуровича Салахова. Он старался в условиях того времени, что было не просто и за что я ему благодарен, дать по максимуму творческой свободы. Цвет — не просто декоративный элемент. Он обладает мощным психологическим воздействием и создает то внутренне состояние, которое формирует образ. Постепенно я приходил к этому синтезу — цвет и портрет.

— Ваш отец — известный скульптор, мама Нина Ивановна Комова — архитектор, Вы и жена Ольга Мотовилова-Комова — живописцы. Получается семейная артель. Ведь есть ещё дочь?

— Да, Мария, ей восемь лет и она учится в иконописной школе. Сложилось всё само собой. Она сразу начала рисовать ангелов, лики святых, церкви, без нашего специального участия, это её внутреннее состояние.

— Как Вы думаете, будет продолжение путешествия «Русского портрета» в другие страны?

— Наверное, ведь у каждого национального характера своё лицо. Интересно показать именно людей, изменить существующие стереотипы. Меня, к примеру, индийская пресса окрестила «сибирским экспрессом».

Интервью взяла Ирина Саминская